Страница 15 из 15
13
Всего лишь неделю длилась эта переписка. Поначалу Николай Петрович, прочитав очередной ответ, качал недовольно головой, несказанно удивляясь существованию таких одиночек, никого не любящих и, соответственно, нелюбимых. Красные и белые. Белые и красные. И никаких точек соприкосновения с ним, абсолютно никаких.
В институте его когда-то учили, что нет абсолютной истины. Но, видимо, существует абсолютная социально-политическая несовместимость, независимая от расовых, национальных, половых, имущественных и каких-то других особенностей. Он, конечно, мог говорить с Шевчуком о дубовых брёвнах, спрашивать, какой они толщины и, где у них растут дубравы, далеко ли, близко. И как выправить порубочный билет, или он покупал материал где-то на лесной бирже?
Если бы Николай Петрович вёл с жителем Беларуси хозяйственные, а не политические разговоры, то никакого разлада у них не случилось бы. Наверное, советская власть четко понимала эту опасность. Власть, а по её команде СМИ, особенно телевидение, в своем общении с гражданами великой и необъятной империи ограничивались хозяйственными проблемами, ясными и близкими большинству людей. Сводки радио и телевидения рассказывали о пусках домен и мартенов, о строительстве БАМа и прочих магистралей. Даже художественные фильмы непременно затрагивали производственные или научные (деловые) вопросы, решение которых одинаково и для русского, и для белоруса, и для украинца. Так обеспечивалась дружба народов. Как только в перестройку СМИ начали перетряску старого политического белья, так подняли головы и красные, и белые, и националисты. Не буди лихо, пока оно тихо. Так раскололось общество.
И, видя иногда в «ящике» очередное политическое ток-шоу, где намеренно сталкивают полярные мнения украинца, русского, поляка, американца, Николай Петрович удивлялся. Зачем это? Ведь болтовнёй не сблизишь людей. Зачем культивировать раскол, и утверждать при этом, что силы власти якобы направлены на сплочение. Только общий труд при одной цели может сплотить людей. Только, кто позовёт нас на общее созидание?
Николай Петрович раз за разом перечитывал этот неожиданный эпистолярий и понимал, что он дан ему не случайно, что возможно продолжение. Как оно выразится – неизвестно. Очевидно одно: больше дела и меньше болтовни.
Петрович залез пятернёй в поредевшие, сплошь седые волосы, теребил их, морщил лоб, смежил серо-зелёные глаза и думал: «А всё ли так очевидно?». И вспомнилось ему библейское предание и латинское выражение «Quo vadis» (куда идёшь? – на церковно-славянском – «Камо грядеши»), давшее имя известному роману Генрика Сенкевича. Будто бы апостол Пётр после полного уничтожения христиан в Риме, тайно покинул его, спасая жизнь. А навстречу ему Иисус Христос, которого Пётр спросил:
- Куда идёшь, Господи?
- Раз ты оставляешь народ Мой, Я иду в Рим на новое распятие, - ответил Петру Христос.
Пётр вернулся в Рим и принял мученическую смерть.
А куда идём мы, славяне?