Страница 3 из 15
Его согбенные плечи на первый взгляд обманули Петровича, и он принял его за старика, пусть и «модно» прикинутого. В подошедшем после томительного ожидания автобусе место Николая Петровича оказалось прямо за мужиком, и он убедился в своей ошибке. Когда тот снял на время бейсболку, чтобы поскрести голову, Петровичу открылись густые, как верблюжья шерсть, черные без малейшей проплешины волосы, пусть и коротко стриженные. Тонкие края бейсболки загнулись, когда мужик вновь натянул её, и, видимо, чувствуя взгляд соседа, несколько раз в пути поправлял её. «Эге, - подумал Николай Петрович, - да, ты дружок, пожалуй, лет на десять моложе меня, а я-то думал - старик».
Вечером за общим ужином, точнее, ужином за общим столом, Петрович случайно оказался рядом с ним, у которого нашлись здесь знакомые. Николай по обрывкам разговоров уловил, что тот из Белоруссии, и услышал, как он весьма и весьма нелицеприятно отзывается о Лукашенко, называя президента «свинобатькой» по аналогии со свиноматкой.
Ну, называет, пусть называет - мало ли недовольных. На всех, как говорится, не угодишь. Проголодавшегося Николая Петровича это как-то мало занимало, хотя он не одобрял намерения соседнего президента покупать нефть из Ирана, а не из России.
Между тем, желудок требовал своего. Стол не подвёл. Салаты со свежими помидорами и огурцами, на широких круглых тарелках заманчиво поблескивала жирком нарезка колбас нескольких сортов, а перед раньше пришедшими уже стояли тарелки жаркого.
Отведав колбаски, Николай Петрович почувствовал сухость во рту. Пить простую воду из пластиковых бутылок не хотелось, и он вернулся к бару, который заметил, направляясь в общий зал гостиничного ресторана. Для пробы он заказал 50 грамм местной степной настойки, поднимая которые, вдруг увидел того самого мужика, подходившего к стойке.
- Во рту пересохло? – без ехидцы, и доброжелательно улыбаясь, спросил Николай Петрович, твердо и прямо глядя ему в глаза.
- Да, - с пониманием отозвался мужик и протянул руку, - Николай Николаевич Шевчук.
Движение руки и вся фигура являли собой изрядную долю суетливости и неуверенности в себе, будто вспоминающему, что-то он должен этому человеку. Глаза его не то, чтобы бегали, но никак не могли встретиться с глазами Николая Петровича.
-Тёзки, значит, - отозвался Николай Петрович, пожимая руку, тоже представился и протянул визитную карточку.