-Мужчина, лучше туфель, чем у меня, не найдете, - гортанным, цыганским говором ворковала перестроечная красавица Радда, правду о которой может пропеть только скрипка Страдивари.
- Мужчина, не проходи мимо, оглянись, любезный, - это говорит, наверное, мадам Стороженко. И она торгует обувью, а не черноморскими бычками.
- Купи, дарагой, счастливым будешь.
«Может, на самом деле, осчастливит», - думает Краев и приценивается, приглядывается к товару, как старый еврей. Промах-то может стать судьбоносным.
4
В летние месяцы этого же года Оксана стала еще беспощаднее анализировать свои отношения с мужем. Подобное поведение она не считала каким-то неожиданным или внезапным озарением, мгновенно пронзившим ее, и помогшим придти к некоему выводу. Скептическая масса подспудных выводов, накопленных за полтора десятка лет, и постоянно растущая на чашке бытовых весов, своим весом стала перетягивать другую, наполненную грузом ответственности, долга, сострадания, жалости, да и мало ли еще чего-то важного и непременного в семейной жизни.
Память (может же она быть палачом!) вдруг выищет, словно собака блоху, и выпятит тот или иной негативный момент, о котором в налаженной и счастливой жизни не принято вспоминать. То она представит неловкие движения мужа при такой, казалось бы, элементарной работе, как замена электрических лампочек в люстре, когда одна из них, пусть даже старая, обязательно упадет, засыпав пол осколками мелкого стекла, о которые мог порезаться сын, или она сама при уборке квартиры. То разбросанные по всем комнатам носки, то постоянно ломающийся «Москвич», то ...
Точнее сказать, не Оксана замечала промахи мужа, а судьба услужливо сообщала о них ей, как бы для принятия воспитательных мер. Кому же не известны подобные семейные медвежьи услуги. Но ранее все добрые сообщения, намеки, движения памяти совсем не задевали ее сознания. Только ей, кому еще, кроме нее, хорошо было известно, как при остром дефиците любви к мужу, все, идущее от него, теряет первостатейное значение. Она не бралась в отчаянии за голову, представляя, как она решилась выйти замуж не по любви, как удалось ей прожить без нее такое несчетное количество дней. Нет, она тихо грустила, свято веря, что так вечно продолжаться не может, что рано или поздно вся жизнь ее изменится, и любовь придет к ней и вознаградит за все ожидания. Она никогда не ссорилась с Виктором, почти не упрекала его за неумение работать руками, впрочем, и головой тоже. Она воспринимала его, как некий досадный фон, который скоро должен измениться.