В родном городе Краева дома, с поры его детства, назывались не по номерам, а по именам их создателей, точнее, владельцев. И каждый раз, пешком прохаживаясь под сенью вековых лип, он вспоминал эти фамилии, будто переворачивал неподъемные каменные листы исторической летописи. Краев жадно вглядывался в таинственные, плотно закрытые листвой кустарников купецкие дворы, вход в которые непременно шел через кирпичные арки с массивными, коваными воротами. За этими арками потомки древних родов качались на старинных качелях, играли в персональных песочницах, и даже пинали футбольный мячик. Когда-то и он познал прелести подобного «заключения» в глухих дворах, где так легко, словно в машине времени, относило тебя на столетие назад, а, может быть, и больше. Стоило только крепко-крепко смежить дрожащие ресницы и постучаться в двери подсознания.
Кому-то тяжко ощущать себя одинокой песчинкой на историческом, обширном, временном поле, с которого люди регулярно накашивают объемные копны нужных им фактов. Но не Краеву. Нравственная сопричастность с прошлым, с его многочисленными предками, поила и кормила корни его жизненного злака, не позволяла переродиться в сорняк, или истлеть пылинкой на проезжей дороге.
В это утро он также с удовольствием прогулялся по любимым местам и, загодя, пришел в кабинет. Навел порядок на рабочем столе, внутренне собрался и позвонил Оксане.
-Краев, - как обычно представился он и без заминки, узнав по ответному «да» её голос, стал говорить дальше, - я принес Тургенева...
Он знал, что единственный телефонный аппарат в ее комнате стоит у неё на столе, и сегодня Краев, повторяя, как молитву, полюбившиеся слова «ныне и присно», был уверен, что трубку поднимет именно она. Он уже точно решил, что она и есть та женщина, которую он терпеливо искал, что именно она нужна ему. Если это так, то вперед надо идти смело, не оглядываясь и не сомневаясь. На противоположном конце провода застыло напряженное молчание, будто там тоже поняли, что наступил решающий момент…
-…надо встретиться.
-Где?
-Через пять минут на лестничной клетке, где раньше.
-Хорошо, - еле слышно прошептала Оксана.
Он сделал выбор, и обсуждать его даже с самим собой ему не хотелось, он не допускал никаких вариантов. Не рассчитывал их, как в шахматах, пойду туда – получу то, пойду сюда – получу это. Будто озарение свыше подсказало ему первый и единственно правильный шаг, и он, облегченно вздохнув, пошел смело туда, куда оно позвало.