-Что-то знобит, я посплю, - виновато посмотрев на меня, сказал она, - ты поезжай тише.
Как я старался, чтобы ни одна кочка не попала под колеса машины. Дорога была замечательная. Но через полчаса я случайно, а, скорее нет, почувствовал ее мимолетный взгляд и взглянул в зеркало заднего вида. Она лежала головой в противоположную от меня сторону, но я заметил, что она не спит. Взор, устремленный в потолок не был рассеянно бессмыслен, в нем я легко прочитал ту бесконечную печаль, которую в народе называют смертной тоской.
-Ты не спишь? - как можно мягче и спокойнее спросил я. Она не ответила, лишь закрыла глаза, и из-под сомкнутых век тихо выползла слеза.
Я напугался и готов был тут же обрушить на нее сонм вопросов, но она не открывала глаз, и я засомневался: действительно ли я видел слезу или мне только показалось, так как я быстро отвернулся, чтобы посмотреть на дорогу. Главным в тот день была дорога. Всегда у нас что-то главное на тот или иной момент, но только не человек с его заботами и переживаниями, горем и радостью. Часто мы говорим и о себе и о других, порой грубо: «перетопчемся», ставя на первое место интересы общества и работы, зачастую эфемерной. Бывает, что ради написания какой-нибудь справки мы бегаем, взнуздывая себя важностью тех данных, которые будут представлены в героическом документе, а потом, видя его на столе директора, валяющийся среди десятков других, испытаешь такую почти физическую боль, будто стукнули тебя поленом по голове.
Главное дорога. Я опять, теперь уже искоса, почти тайком, посмотрел в ее сторону, и опять заметил в голубых глазах ту же тоскливую безысходность.
-Наташа, поговори со мной, а не то я засну за рулем и мы погибнем, - схитрил я.
-Ну и пусть, - вырвалось у нее, и я понял, что это отблеск ее недавних, грустных мыслей.
-Ты думала о смерти?
-Да.
-Почему?
-Не знаю. Вдруг пришли грустные мысли, и мне захотелось умереть.
-Что с тобой? - я говорил, не отрываясь от дороги, поворот шел за поворотом.