- Русские мы! И живем везде: в пустыне, тайге, тундре, на горах. Вот сказали деду: «Живи и работай здесь». Он и жил и работал, и после его усилий край здесь преобразился. Я вам уже рассказывала о санатории. Что же нам от традиции-то бегать!
…Я тоже прирос, но к другой дыре - Актюбинску. Как приехали с женой по направлению, так, кроме отпусков, и не выезжали никуда. Я стал начальником цеха на заводе ферросплавов, а Наташа – доцентом в педагогическом институте, но вот дети уехали искать свое счастье в Москву, учатся в МГУ, не понравились им казахские степи. После объявления независимости Казахстана, мы оформили казахское гражданство и думали: не все ли равно, где жить, нас же объединяет СНГ. На заводе пропадал допоздна, а дома ужин, телевизор, сон. Как-то глухо, вроде раскатов грома от далекой грозы, стали доноситься до меня в последнее время сетования жены на грубость вновь назначенного ректора, казаха, врачей в поликлинике, на неуважение со стороны продавщиц, в магазинах и на рынке. В горячем цехе, которым я командовал, казахов почти не было…
-Зоя Михайловна, - обратился я к докторше, - нельзя ли сделать еще один анализ крови у моей Наташи.
-Кстати, я и сама планировала посмотреть ее кровь: СОЭ в ее санаторно-курортной карте был на максимуме для здорового человека.
Там, в Эльтоне, я впервые почувствовал неясное беспокойство, какой-то тусклый всплеск памяти зародил в душе боль, которая всплывала каждый раз, когда я думал о Наташе и ее здоровье. Вот и невольный вывод о ее похудании меня неприятно поразил. Я почему-то стал часто вспоминать наши первые встречи, наши горести и радости, и меня не покидало мрачное чувство о бесперспективности будущего, я интуитивно не видел в нем ни себя, ни Наташу. Оно казалось мне тесным ущельем, в которое мы не сумели протиснуться. Я всячески препятствовал этому настроению, убеждал себя, что все хорошо, что еще раздвинем горы.
Через три дня старая докторша зашла в наш скромный номер, когда у Наташи были процедуры, и, не скрывая тревоги, сказала:
-Я не хочу вас пугать, но скорость осаждения эритроцитов еще больше увеличилась. До 32 миллиметров.
Она разговаривала со мной, как с коллегой, хорошо представляющим, какие такие эти миллиметры.
-Здесь нет никакой врачебной тайны. Я настоятельно рекомендую вам по возвращении домой немедленно обследовать внутренние органы. Я не исключаю, что дело не только в позвоночнике, или, как записано в курортной карте, в остеохондрозе с корешковым эффектом. Сейчас мы не можем сделать ультразвуковое исследование: специалист недавно рассчитался. Он, видите ли, устал жить в глуши. У нас сейчас и рентгена даже нет. Можно, правда, съездить в Палласовку.